Immi daga uimpi geneta, lana beqqos et' iouintutos.
А вот, напимер, ещё книги из Обливиона.
Большое спасибо за них Летописям Тамриэля! (tes.ag.ru/)
___________________________________________________________________
Маннимарко, Король ЧервейМаннимарко, Король Червей
Хориклес
О, Артейум, священный остров! Здесь волшебством наполнен воздух,
И средь домов, и меж цветов играет ветер нежный,
Спускаясь с зелени холмов под пену вод безбрежных,
Весна под сводами дворцов туманом сладким тает.
Сей остров орден мудрецов от глаз чужих скрывает:
Великих тайное собранье мужей, что славны благородством.
С паденья Реманов когда минуло двадцать дюжин лет,
Студентов пара начала у мудрецов свое ученье.
У первого душа светла, второго мучают сомненья:
И Маннимарко познавал глубины древних фолиантов,
Он смерти тайны постигал путями некромантов.
Прельстился властью он тогда, не мил стал ему свет.
А друг его, Галерион, был добрым нравом славен он,
Оставить темные дела безумца попросил.
Он молвил: "Зло не для тебя, не трать волшебных сил".
Лишь усмехнулся темный маг и удалился прочь,
Принял его холодный мрак, взяла в объятья ночь.
Сеть грязных помыслов своих продолжил он плести потом.
О, Артейум, священный остров! С бедою справится непросто,
Хоть жуткой правды лик раскрыт, ничтожно было наказанье -
От Манимарко был закрыт на остров путь за те деянья.
И он отплыл на материк, разжечь чтоб смерти пламя.
"Того, кто носит волчий лик, вы к овцам отослали!" -
Хоть восклицал Галерион, менять решенье было поздно
"Не нужно больше слов о нем", - ответ последовал старейшин.
Наш юный маг не в первый раз узрел их бессердечность,
От посторонних скрыты глаз, надменны и беспечны.
Наш юный маг не в первый раз решил покинуть Артейум,
Чтобы до всех свободных рас, построив Гильдию свою,
Искусство магии донесть, величье сил древнейших.
Потом не раз поэт воспел благие всходы его дел.
Мир изменил Галерион, разрушил псиджиков оковы,
Но вскоре тлен увидел он: под гнетом тьмы были готовы
Селенья пасть и города, чума грозила Тамриэлю -
Лесам, озерам и морям. Взалкавши крови, словно зверем
Стал безрассудный Маннимарко, над миром власти захотел.
От колдунов со всех краев к нему стекались подношенья:
Младенцев кровь и мертвых тел усохшие останки,
В которых жар разврата тлел, отравы, яд, поганки -
Всю гадость мира собирал владыка безобразный.
Будто паук он сеть сплетал в чертогах своих грязных.
Король червей. О, Маннимарко! Он мерзким личам дал рожденье.
Безумной жаждой разрушенья, чумой, проказой, разложением
Его душа и плоть его отравлены навеки,
Хоть сердце билось у него, он не был человеком:
В прогнившем теле существа по венам слизь бежала.
Вразрез с законом естества из-под земли вставала
Армада падших мертвецов, больного колдовства творенье.
Проклятья древних артефактов давали силу Маннимарко.
Узрел когда Галерион, беда какая статься может,
Жизнь посвятить поклялся он тому, чтоб зверя уничтожить
И мир избавить от напасти. Он Магов гильдию покинул,
Что прозябала в глупых распрях, пока чума грозила миру.
На север он дружину двинул, согреть чтоб горы битвой жаркой.
В краях червей и разложенья случилось страшное сраженье.
Галерион воззвал пред тем: "Король червей, сдавайся!
Как и положено тебе, в могилу возвращайся!"
Ужасным хохотом ответ в ущелье отозвался:
"Ты первым, неразумный дед, в могилу отправляйся!"
Схлестнулись маги в тот же миг со скверны темным порожденьем.
Огонь и лед сей край объяли, и в страхе горы задрожали.
Разрядов молний хоровод кружился в танце диком,
Бурлил войны водоворот, сплетенье сил великих.
По зову тьмы тела бойцов из пепла поднимались
И в пепел вновь в пылу боев безмолвно обращались.
Нет счета душам, что в ту ночь во мгле навек пропали.
Галерион непобедимый, как будто лев неукротимый,
Сражался с нежити ордой неистово и смело,
И сердце яростью святой в груди его горело,
Свет привнося во мрак теней. Сей маг не устрашился
В момент, когда Король Червей из логова явился
И показал свое чело, свой жуткий лик, досель незримый.
Раздался богомерзкий крик, и пасть беззубая разверзлась.
И с каждым выдохом своим проклятья изрыгая,
И воздух испражненьем сим, зловоньем, наполняя,
Луну и звезды погасил, мир погрузил во тьму -
Он бился не жалея сил, но все же пал в бою:
Король червей покинул мир, он в небытие навек низвергнут.
Избавлен мир от мерзкой скверны, и некроманты прочь бежали,
Забыв забрать во тьму с собой червя проклятые творенья,
Что с той поры нашли покой под магов строгим наблюденьем.
С тех пор не меркнет яркий свет, что магией зажжен:
Хотя прошло немало лет, почил Галерион,
Но память о его деяньях хранят истории скрижали.
И все же темными ночами, когда весь город засыпает,
Когда луна на небе спит в безмолвной тишине,
И лишь на кладбище огни колышутся во мгле,
Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте
Что после смерти ждет покой. Молитесь и надейтесь
Что власти Короля Червей никто из смертных не познает!
_________________________________________________________________________
Бессмертная КровьБессмертная кровь
Неизвестный автор
Луна и звезды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей часовни, свет был не нужен. Я знал, что Моварт Пикуин ночью видит почти так же хорошо, как и днем - потрясающая способность, учитывая, что действовал он в основном по ночам.
Его привел ко мне один из моих послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в исцелении - он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых страданий. Темные круги под глазами свидетельствовали о сильном утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным огнем..
Он отмахнулся от моего предложения исцелить его, хотя признал, что пришел поговорить об одном определенном заболевании.
"Вампиризм, - сказал он и остановился, увидев мой удивленный взгляд. - Мне говорили, что ты можешь помочь мне понять его природу".
"Кто это тебе сказал?" - спросил я, улыбнувшись.
"Тиссина Грей".
Я помнил ее. Храбрая, прекрасная воительница - она хотела с моей помощью разобраться в нагромождении правды и лжи о вампирах. Со дня нашей последней встречи прошло два года, и я не знал, помогли ли ей мои советы.
"Ты говорил с ней? Как поживает госпожа?" - спросил я.
"Она мертва, - холодно ответил Моварт, а затем, увидев мое потрясение, поспешил смягчить удар. - Она говорила, что твои советы очень помогли ей в ее охоте за неким вампиром. Когда я говорил с ней в последний раз, она охотилась за другим... И он убил ее".
"Значит, моих советов оказалось недостаточно, - вздохнул я. - Так почему ты думаешь, что они помогут тебе?"
"Много лет назад я сам был учителем, - ответил он. - Не в университете. Я был тренером в Гильдии бойцов и поэтому я знаю, что учителя нельзя винить в том, что ученик не задает правильных вопросов. А я собираюсь задать тебе правильные вопросы".
Так он и сделал. Несколько часов подряд он засыпал меня вопросами, и я рассказывал, рассказывал ему все, что мог. Он ничего не говорил о себе и никогда не улыбался, внимательно глядя на меня и запоминая каждое мое слово.
Наконец, вопросы начал задавать я: "Ты говоришь, что ты был тренером в Гильдии бойцов. Ты выполняешь задание Гильдии?"
"Нет, - отрезал он, и в его глазах промелькнула усталость. - Если можно, я бы хотел продолжить беседу завтра ночью. Мне нужно поспать и подумать над всем этим".
Я улыбнулся: "Ты спишь днем?"
К моему удивлению, он улыбнулся в ответ, хотя его улыбка больше походила на гримасу боли: "Когда охотишься на кого-то, то поневоле перенимаешь привычки своей жертвы".
На следующий день он снова обрушил на меня град вопросов, на этот раз более конкретных. Он хотел узнать о вампирах восточного Скайрима. Я рассказал ему о наиболее крупном племени, Волкихар - жестоких и безумных вампирах, чье дыхание леденит кровь в жилах их жертв. Я объяснил, что они живут подо льдом далеких озер и выходят на поверхность только для того, чтобы напиться крови.
Моварт Пикуин внимательно выслушал меня, задал еще несколько вопросов и, наконец, собрался уходить.
"Меня не будет несколько дней, - сказал он. - Но я вернусь и расскажу тебе, помогли ли мне твои советы".
Он сдержал свое слово - четыре дня спустя он пришел ко мне в часовню сразу после наступления полуночи. На его щеке был свежий шрам, но на его лице сияла мрачная, но довольная улыбка.
"Твои советы очень помогли мне, - сказал он. - Но тебе следует знать, что у Волкихар есть еще одна особенность, о которой ты не упомянул. Они могут протянуть свои руки сквозь толщу льда, не сломав его. Это был неприятный сюрприз - один из них схватил меня без предупреждения".
"Любопытная подробность, - заметил я, смеясь. - И ужасная. Тебе повезло".
"Я не верю в удачу, только в тренировку и подготовленность. Твои сведения помогли мне, а мои навыки рукопашного боя решили судьбу этого кровососа. Я никогда не доверял оружию. Слишком много неизвестных факторов. Даже лучшие оружейники порой куют плохие клинки - но ты всегда знаешь, на что способно твое тело. Я знаю, что могу нанести тысячу ударов, не потеряв равновесия - если, конечно, первый удар остается за мной".
"Первый удар? - пробурчал я. - Значит, тебе нельзя попадать в засаду".”
"Вот почему я пришел к тебе, - сказал Моварт.- Ты знаешь об этих чудовищах все, все о каждой их проклятой разновидности. Теперь ты должен рассказать мне о вампирах северного Валенвуда".
Я сделал то, о чем он просил меня, и снова его вопросы стали суровой проверкой моим знаниям. Мне нужно было рассказать ему о многих племенах. О Бонсаму, которых можно было отличить от босмеров только при свете свечи, о Кирилт, которые могли растворяться в тумане, о Йекеф, которые заглатывали людей целиком, об ужасных Телбот, которые убивали детей, чтобы занять их место в семье и много лет терпеливо ждать, убивая одного родственника за другим.
И он снова простился со мной и пообещал вернуться через пару недель. Моварт вернулся после полуночи. На этот раз на нем не было свежих шрамов, но новые сведения были.
"Ты ошибался, утверждая, что Кирилт не может обернуться туманом, если столкнуть его в воду, - сказал он, дружески похлопав меня по плечу. - К счастью, в газообразном состоянии он не может уйти далеко, и мне удалось выследить его".
"Должно быть, он был без ума от страха. Твои познания все увеличиваются, - заметил я. - Хотел бы я, чтобы у меня был такой послушник".
"А теперь расскажи мне о вампирах Сиродила", - сказал он
Я рассказал ему все, что мог. В Сиродиле жило только одно племя - могущественный клан, который изгнал всех конкурентов так же, как это сделали сами имперцы. Никто не знал о них ничего, ибо они превзошли себя в искусстве притворства. Если они хорошо питаются, их невозможно отличить от обычных людей. Они были более культурными и цивилизованными, чем вампиры из провинций; они предпочитали пить кровь спящих людей...
"Их будет нелегко застать врасплох, - нахмурился Моварт.- Но я найду одного из них и расскажу тебе все, что узнаю. После этого ты расскажешь мне о вампирах Хай Рока и Хаммерфелла, Эльсвейра и Чернотопья, Морровинда и острова Саммерсет, да?"
Я кивнул и понял, что охота стала для него делом всей жизни. Таким, как он, намеков никогда не достаточно. Он должен узнать все.
Он пропал на целый месяц, а когда вернулся, то даже в темной часовне я разглядел его отчаяние и разочарование.
"Я потерпел неудачу, - сказал он, пока я зажигал свечу. - Ты был прав. Я не смог найти ни одного из них".
Я поднес свечу к моему лицу и улыбнулся. Он был поражен, увидев бледность моей кожи, вечный голод в моих глазах и мои зубы. О да, думаю, что мои зубы действительно стали неожиданностью для этого человека, который не мог позволить себе неожиданностей.
"Я не ел уже семьдесят два часа", - объяснил я и бросился на него. Он не успел нанести ни первого удара, ни последнего.
Большое спасибо за них Летописям Тамриэля! (tes.ag.ru/)
___________________________________________________________________
Маннимарко, Король ЧервейМаннимарко, Король Червей
Хориклес
О, Артейум, священный остров! Здесь волшебством наполнен воздух,
И средь домов, и меж цветов играет ветер нежный,
Спускаясь с зелени холмов под пену вод безбрежных,
Весна под сводами дворцов туманом сладким тает.
Сей остров орден мудрецов от глаз чужих скрывает:
Великих тайное собранье мужей, что славны благородством.
С паденья Реманов когда минуло двадцать дюжин лет,
Студентов пара начала у мудрецов свое ученье.
У первого душа светла, второго мучают сомненья:
И Маннимарко познавал глубины древних фолиантов,
Он смерти тайны постигал путями некромантов.
Прельстился властью он тогда, не мил стал ему свет.
А друг его, Галерион, был добрым нравом славен он,
Оставить темные дела безумца попросил.
Он молвил: "Зло не для тебя, не трать волшебных сил".
Лишь усмехнулся темный маг и удалился прочь,
Принял его холодный мрак, взяла в объятья ночь.
Сеть грязных помыслов своих продолжил он плести потом.
О, Артейум, священный остров! С бедою справится непросто,
Хоть жуткой правды лик раскрыт, ничтожно было наказанье -
От Манимарко был закрыт на остров путь за те деянья.
И он отплыл на материк, разжечь чтоб смерти пламя.
"Того, кто носит волчий лик, вы к овцам отослали!" -
Хоть восклицал Галерион, менять решенье было поздно
"Не нужно больше слов о нем", - ответ последовал старейшин.
Наш юный маг не в первый раз узрел их бессердечность,
От посторонних скрыты глаз, надменны и беспечны.
Наш юный маг не в первый раз решил покинуть Артейум,
Чтобы до всех свободных рас, построив Гильдию свою,
Искусство магии донесть, величье сил древнейших.
Потом не раз поэт воспел благие всходы его дел.
Мир изменил Галерион, разрушил псиджиков оковы,
Но вскоре тлен увидел он: под гнетом тьмы были готовы
Селенья пасть и города, чума грозила Тамриэлю -
Лесам, озерам и морям. Взалкавши крови, словно зверем
Стал безрассудный Маннимарко, над миром власти захотел.
От колдунов со всех краев к нему стекались подношенья:
Младенцев кровь и мертвых тел усохшие останки,
В которых жар разврата тлел, отравы, яд, поганки -
Всю гадость мира собирал владыка безобразный.
Будто паук он сеть сплетал в чертогах своих грязных.
Король червей. О, Маннимарко! Он мерзким личам дал рожденье.
Безумной жаждой разрушенья, чумой, проказой, разложением
Его душа и плоть его отравлены навеки,
Хоть сердце билось у него, он не был человеком:
В прогнившем теле существа по венам слизь бежала.
Вразрез с законом естества из-под земли вставала
Армада падших мертвецов, больного колдовства творенье.
Проклятья древних артефактов давали силу Маннимарко.
Узрел когда Галерион, беда какая статься может,
Жизнь посвятить поклялся он тому, чтоб зверя уничтожить
И мир избавить от напасти. Он Магов гильдию покинул,
Что прозябала в глупых распрях, пока чума грозила миру.
На север он дружину двинул, согреть чтоб горы битвой жаркой.
В краях червей и разложенья случилось страшное сраженье.
Галерион воззвал пред тем: "Король червей, сдавайся!
Как и положено тебе, в могилу возвращайся!"
Ужасным хохотом ответ в ущелье отозвался:
"Ты первым, неразумный дед, в могилу отправляйся!"
Схлестнулись маги в тот же миг со скверны темным порожденьем.
Огонь и лед сей край объяли, и в страхе горы задрожали.
Разрядов молний хоровод кружился в танце диком,
Бурлил войны водоворот, сплетенье сил великих.
По зову тьмы тела бойцов из пепла поднимались
И в пепел вновь в пылу боев безмолвно обращались.
Нет счета душам, что в ту ночь во мгле навек пропали.
Галерион непобедимый, как будто лев неукротимый,
Сражался с нежити ордой неистово и смело,
И сердце яростью святой в груди его горело,
Свет привнося во мрак теней. Сей маг не устрашился
В момент, когда Король Червей из логова явился
И показал свое чело, свой жуткий лик, досель незримый.
Раздался богомерзкий крик, и пасть беззубая разверзлась.
И с каждым выдохом своим проклятья изрыгая,
И воздух испражненьем сим, зловоньем, наполняя,
Луну и звезды погасил, мир погрузил во тьму -
Он бился не жалея сил, но все же пал в бою:
Король червей покинул мир, он в небытие навек низвергнут.
Избавлен мир от мерзкой скверны, и некроманты прочь бежали,
Забыв забрать во тьму с собой червя проклятые творенья,
Что с той поры нашли покой под магов строгим наблюденьем.
С тех пор не меркнет яркий свет, что магией зажжен:
Хотя прошло немало лет, почил Галерион,
Но память о его деяньях хранят истории скрижали.
И все же темными ночами, когда весь город засыпает,
Когда луна на небе спит в безмолвной тишине,
И лишь на кладбище огни колышутся во мгле,
Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте
Что после смерти ждет покой. Молитесь и надейтесь
Что власти Короля Червей никто из смертных не познает!
_________________________________________________________________________
Бессмертная КровьБессмертная кровь
Неизвестный автор
Луна и звезды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей часовни, свет был не нужен. Я знал, что Моварт Пикуин ночью видит почти так же хорошо, как и днем - потрясающая способность, учитывая, что действовал он в основном по ночам.
Его привел ко мне один из моих послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в исцелении - он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых страданий. Темные круги под глазами свидетельствовали о сильном утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным огнем..
Он отмахнулся от моего предложения исцелить его, хотя признал, что пришел поговорить об одном определенном заболевании.
"Вампиризм, - сказал он и остановился, увидев мой удивленный взгляд. - Мне говорили, что ты можешь помочь мне понять его природу".
"Кто это тебе сказал?" - спросил я, улыбнувшись.
"Тиссина Грей".
Я помнил ее. Храбрая, прекрасная воительница - она хотела с моей помощью разобраться в нагромождении правды и лжи о вампирах. Со дня нашей последней встречи прошло два года, и я не знал, помогли ли ей мои советы.
"Ты говорил с ней? Как поживает госпожа?" - спросил я.
"Она мертва, - холодно ответил Моварт, а затем, увидев мое потрясение, поспешил смягчить удар. - Она говорила, что твои советы очень помогли ей в ее охоте за неким вампиром. Когда я говорил с ней в последний раз, она охотилась за другим... И он убил ее".
"Значит, моих советов оказалось недостаточно, - вздохнул я. - Так почему ты думаешь, что они помогут тебе?"
"Много лет назад я сам был учителем, - ответил он. - Не в университете. Я был тренером в Гильдии бойцов и поэтому я знаю, что учителя нельзя винить в том, что ученик не задает правильных вопросов. А я собираюсь задать тебе правильные вопросы".
Так он и сделал. Несколько часов подряд он засыпал меня вопросами, и я рассказывал, рассказывал ему все, что мог. Он ничего не говорил о себе и никогда не улыбался, внимательно глядя на меня и запоминая каждое мое слово.
Наконец, вопросы начал задавать я: "Ты говоришь, что ты был тренером в Гильдии бойцов. Ты выполняешь задание Гильдии?"
"Нет, - отрезал он, и в его глазах промелькнула усталость. - Если можно, я бы хотел продолжить беседу завтра ночью. Мне нужно поспать и подумать над всем этим".
Я улыбнулся: "Ты спишь днем?"
К моему удивлению, он улыбнулся в ответ, хотя его улыбка больше походила на гримасу боли: "Когда охотишься на кого-то, то поневоле перенимаешь привычки своей жертвы".
На следующий день он снова обрушил на меня град вопросов, на этот раз более конкретных. Он хотел узнать о вампирах восточного Скайрима. Я рассказал ему о наиболее крупном племени, Волкихар - жестоких и безумных вампирах, чье дыхание леденит кровь в жилах их жертв. Я объяснил, что они живут подо льдом далеких озер и выходят на поверхность только для того, чтобы напиться крови.
Моварт Пикуин внимательно выслушал меня, задал еще несколько вопросов и, наконец, собрался уходить.
"Меня не будет несколько дней, - сказал он. - Но я вернусь и расскажу тебе, помогли ли мне твои советы".
Он сдержал свое слово - четыре дня спустя он пришел ко мне в часовню сразу после наступления полуночи. На его щеке был свежий шрам, но на его лице сияла мрачная, но довольная улыбка.
"Твои советы очень помогли мне, - сказал он. - Но тебе следует знать, что у Волкихар есть еще одна особенность, о которой ты не упомянул. Они могут протянуть свои руки сквозь толщу льда, не сломав его. Это был неприятный сюрприз - один из них схватил меня без предупреждения".
"Любопытная подробность, - заметил я, смеясь. - И ужасная. Тебе повезло".
"Я не верю в удачу, только в тренировку и подготовленность. Твои сведения помогли мне, а мои навыки рукопашного боя решили судьбу этого кровососа. Я никогда не доверял оружию. Слишком много неизвестных факторов. Даже лучшие оружейники порой куют плохие клинки - но ты всегда знаешь, на что способно твое тело. Я знаю, что могу нанести тысячу ударов, не потеряв равновесия - если, конечно, первый удар остается за мной".
"Первый удар? - пробурчал я. - Значит, тебе нельзя попадать в засаду".”
"Вот почему я пришел к тебе, - сказал Моварт.- Ты знаешь об этих чудовищах все, все о каждой их проклятой разновидности. Теперь ты должен рассказать мне о вампирах северного Валенвуда".
Я сделал то, о чем он просил меня, и снова его вопросы стали суровой проверкой моим знаниям. Мне нужно было рассказать ему о многих племенах. О Бонсаму, которых можно было отличить от босмеров только при свете свечи, о Кирилт, которые могли растворяться в тумане, о Йекеф, которые заглатывали людей целиком, об ужасных Телбот, которые убивали детей, чтобы занять их место в семье и много лет терпеливо ждать, убивая одного родственника за другим.
И он снова простился со мной и пообещал вернуться через пару недель. Моварт вернулся после полуночи. На этот раз на нем не было свежих шрамов, но новые сведения были.
"Ты ошибался, утверждая, что Кирилт не может обернуться туманом, если столкнуть его в воду, - сказал он, дружески похлопав меня по плечу. - К счастью, в газообразном состоянии он не может уйти далеко, и мне удалось выследить его".
"Должно быть, он был без ума от страха. Твои познания все увеличиваются, - заметил я. - Хотел бы я, чтобы у меня был такой послушник".
"А теперь расскажи мне о вампирах Сиродила", - сказал он
Я рассказал ему все, что мог. В Сиродиле жило только одно племя - могущественный клан, который изгнал всех конкурентов так же, как это сделали сами имперцы. Никто не знал о них ничего, ибо они превзошли себя в искусстве притворства. Если они хорошо питаются, их невозможно отличить от обычных людей. Они были более культурными и цивилизованными, чем вампиры из провинций; они предпочитали пить кровь спящих людей...
"Их будет нелегко застать врасплох, - нахмурился Моварт.- Но я найду одного из них и расскажу тебе все, что узнаю. После этого ты расскажешь мне о вампирах Хай Рока и Хаммерфелла, Эльсвейра и Чернотопья, Морровинда и острова Саммерсет, да?"
Я кивнул и понял, что охота стала для него делом всей жизни. Таким, как он, намеков никогда не достаточно. Он должен узнать все.
Он пропал на целый месяц, а когда вернулся, то даже в темной часовне я разглядел его отчаяние и разочарование.
"Я потерпел неудачу, - сказал он, пока я зажигал свечу. - Ты был прав. Я не смог найти ни одного из них".
Я поднес свечу к моему лицу и улыбнулся. Он был поражен, увидев бледность моей кожи, вечный голод в моих глазах и мои зубы. О да, думаю, что мои зубы действительно стали неожиданностью для этого человека, который не мог позволить себе неожиданностей.
"Я не ел уже семьдесят два часа", - объяснил я и бросился на него. Он не успел нанести ни первого удара, ни последнего.
@темы: Обливион